Класс, реж. Л. Канте.

Почитал отзывы в сети про Класс Канте, написанные как раньше говорили "под копирку", а теперь говорят "шифт-инсерт". В основном про "мимезис" в том тупом смысле, который придали этому слову постмодернисты -- как "подражание (?) действительности (?)". Отражает Класс либо французскую систему образования, либо в целом французское общество.
При том, что Класс - яркий пример совершенно противоположного тренда, когда кино перестает быть энтертайментом или зрелищем, а становится чем-то средним между исследованием и социальным действием, хотя слу� �илось так, что Класс, благодаря Каннам, стал и раскрученным зрелищем тоже.

Класс стал результатом работы студии, организованной в случайно выбранной школе (в фильме она так и называется), с участием детей, которые сами пришли в студию, учителей этой школы, реальных родителей детей. Работа представляла собой импровизацию по мотивам документальной книги, написанной Франсуа Бегодо, журналистом Плейбоя, а в прошлом школьным учителем, снявшимся в главной роли. Селекции практически не было -- из 50 детей, работавших в студии, снялись 25. Такой антизвездный принцип, противоположный тому, когда из 6000 детей отбирают одного, можно было с таким же успехом отобрать другого или третьего, но важна именно магия цифр, что он не просто какой-то ребенок, а "один из 6000". Это достаточно общая тенденция, можно вспомнить построенный по такому же принципу Город бога Мейерлиша и Лунд или фильмы Кошта, Заделя и т.д. (сейчас, кстати, Мейерлиш снимает голливудскую дребедень со звездами, что называется почувствуйте разницу). Выход получился совершенно поразительный, от действия, прои сходящего по большей части в одном замкнутом пространстве, невозможно оторваться, при том, что там начисто отсутствуют наркотики, алкоголь, извращенный секс, насилие, огнестрельное оружие и прочие милые игрушки, которые у нас ассоциируются с русскими, американскими или эстонскими фильмами про школьников. Но этот выход, собственно, перпендикулярный экрану. Он заключается не в том, что мы растворяемся в мире грез, а в некотором социально-политическом импульсе, который проходит от студии через экран к зрителю. Эта тенденция сродни той, к� �торая существует в живописи или в философии. Вс�